Прошло 10 лет со дня смерти почетного гражданина города и района С.И. Батенькова.

Наше послевоенное школьное детство, как ни странно, было счастливым. На дворе стоял мир. Непривычный, сладостный. И взрослые, особенно учителя, отводили на нас душу. Они буквально осеняли нас своей добротой, заботой и вниманием.

Мы, рожденные в самый разгар второй мировой, смутно помнившие вокзалы и бомбоубежища, потерявшие отцов, дождавшиеся отцов-калек, сами того не ведая, помогали взрослым лечить их душевные ожоги, нанесенные войной. За это получали щедрой мерой от них и знания, и умения, а главное – наставления на путь истинный.

Годы, проведенные под сводами семилетней школы номер два – это прежде всего очень интересная работа, от которой невозможно было устать. Наши учителя были талантливы и мудры. Каждый из них – личность с большой буквы. Но самой яркой фигурой в дружном учительском коллективе был конечно же он – Сократ Иванович Батеньков, наш добрейшей души директор.

Потомственный русский интеллигент, блестящий знаток истории, замечательный организатор, неутомимый воспитатель, он внушал ребятам не страх, но почтение.

Его притягательность подтолкнула многих из нас записаться в кружок истории. Эти занятия были необязательны, но мы не пропустили ни одного – настолько велика была тяга к познанию дней минувших. Так мы узнали не только имена вождей восстания декабристов, но и многих рядовых героев этого события. Таких, как подполковник Гавриил Батеньков. О нем говорилось особенно подробно и тепло.

Однофамилец Сократа Ивановича, а, возможно, один из его далеких предков лучшие свои годы провел в каземате Петропавловской крепости и поэтому не оставил прямых наследников. Но у него было великое множество племянников, и все они были Батеньковы. Судьба их раскидала по всему Уралу и его окрестностям. Так что для нас, кружковцев, жаждущих открытий, сомнений не было: между исторической фигурой и историком есть нечто большее, чем общая фамилия. Во всяком случае, духовное родство бесспорно: оба служили Отечеству верой и правдой.

Задерживаться в школе после уроков нас влекла и другая затея Сократа Ивановича – шахматы. До сих пор не теряю интереса к этой мудрой и азартной игре. А все началось тогда, в далеком шестом классе. Где-то на международной шахматной арене за звание чемпиона мира боролись тогда Ботвинник и Смыслов, а мы разбирали их партии на своих досках.

Доброта учителя Батенькова была воистину легендарной. Даже отпетые шалуны и сквернословы никогда не слышали от директора резких слов. Тихим, ровным голосом он внушал юному оболтусу, что такое хорошо и что такое плохо. Не идет из памяти фраза, сказанная им очередному «матершиннику»:

– Вася, это очень нехороший термин…

И все, никаких оргвыводов, никаких децибел.

Можно вспомнить и то, как директор Батеньков наравне с ребятами работал на субботниках, как задавал тон во время дней здоровья, наконец, как напутствовал нас по окончании семилетки. Это была пламенная речь…

Это была пламенная жизнь. Это была большая жизнь. И венчают ее дети. Свои и чужие. Своих – пятеро, чужих – несть числа. Ради них он решился на подвиг родительский. Ради них он совершил подвиг учительский.

Руслан Кипреев.