Сегодня внештатный автор нашей газеты Сергей Семёнович Иванов отмечает 75-й день рождения. Сотрудники редакции искренне поздравляют его с юбилеем и желают, чтобы он сохранил интерес к жизни, всегда спешил поделиться своими наблюдениями с читателями и радовал нас интересными произведениями!

«Перелистывая страницы» прожитых лет, я невольно возвращаюсь в пору своего детства, которое пришлось на военные и послевоенные годы.

В нашей деревне тогда не было электричества – домашние дела выполнялись при свете фонаря или керосиновой лампы.

Из-за семейной нужды и удаленности деревеньки от крупных поселений мы со старшими братьями не смогли получить приличное образование – за плечами только начальная школа.

Детство подарками не одаривало. К нам не приходил Дед Мороз, родители ничего не презентовали на дни рождения... Сегодня ребятам трудно поверить, что наше поколение не знало, что такое бананы, мандарины и шоколадки... Вместо пряников и конфет мы довольствовались сушеной морковкой и свеклой.

Особенно нелегкой была в то время доля вдов, оставшихся с кучей ребятишек и надрывавшихся на работе, лишь бы не дать детям умереть с голоду. Да и всем матерям приходилось несладко. Поэтому, если появлялась хоть какая-то возможность помочь и заработать копейки, мы с радостью бежали в лес. Летом, как только созревали ягоды, особенно черника, целыми днями пропадали в тайге. То, что не съедали, мама на противне сушила в русской печке. Эти заготовки в зимнее время становились главным лакомством...

Также собирали еловые и сосновые шишки, которое закупало лесничество. Помню, когда одному из братьев было тринадцать лет, а второму – одиннадцать, они сдали 700 кг такого сырья! В качестве поощрения за ударный труд лесхоз выделил нашей семье из государственного фонда большую лесную поляну с богатым травостоем для сенокошения.

Но косить ее летом маме пришлось одной, так как все мужики были заняты другой, более тяжелой работой. Тогда она взяла меня, восьмилетнего, в помощники, чтобы сметать сено. И вот стоял я с граблями на стогу, поправлял его, как подсказывала мама, и утаптывал. Когда стог был готов, мама стала вырубать топором длинную березовую палку, по которой я должен был спуститься на землю. Топор выскользнул у нее из рук и разрубил обутую в лапоть ногу. Мама охнула, отбросила топор и, присев, заплакала. Затем сняла с головы белый платок, забинтовала ногу и, обувшись в поврежденный лапоть, превозмогая боль, стала заканчивать хлопоты возле стога…

Да, с подросткового возраста мы уже начинали выполнять работу, посильную, казалось бы, только взрослым мужикам. На лето мама трудоустроила старших сыновей (11-ти и 13 лет) в леспромхоз пилить ручной поперечной пилой дрова для паровозов. Иногда и я вместе с одним из друзей прибегал по узкоколейной дороге к братьям в делянку, расположенную в 3 км от деревни. Парни не только выполняли, но даже перевыполняли норму выработки, установленную для взрослых. Из-за этого начальство однажды устроило скандал, решив, что родной дядюшка мальчиков, работавший в лесопункте техноруком, делает подросткам приписки. Тогда на производство прибыла комиссия, замерившая кубатуру напиленных и сложенных в поленницы дров, и не обнаружила никаких приписок. За перевыполнение заданий братья даже получали премиальные...

Подобные воспоминания есть у подавляющей части представителей моего поколения. Пусть они станут очередным напоминанием сегодняшней молодежи о том, в какое нелегкое время довелось жить их отцам и дедам, и пробудят в потомках уважение к старшему поколению.

Сергей Иванов, г. Белая Холуница.