Оказывается, и в наше время существует профессия, многократно упоминаемая в истории холуницкой земли…

Уроженка Белой Холуницы, выпускница Госшколы Екатерина Зырянова выбрала свой путь, не зная о горнозаводском прошлом своей малой родины…

Словосочетание «горный инженер» в истории холуницкого края употребляется часто: здесь в разное время работали представители этой профессии, прославившие нашу малую родину в XVIII, XIX, XX веках. Это достойные сыны своего Отечества – Аникита Сергеевич Ярцов, Андрей Андреевич Зигель, Михаил Александрович Павлов.

– Екатерина, а как начался Ваш путь в профессию?

– Окончив школу, я уехала в Екатеринбург, где и живу сейчас. Откуда взялась моя мечта стать геофизиком, даже объяснить не могу! Только впоследствии выяснилось, что геофизиком был мой дед. А поскольку в Кирове не обучают ни одной геологической профессии, то путь мой лежал в Уральский горный университет, который и окончила, став горным инженером – геофизиком. Работаю по специальности, а недавно начала преподавать в вузе.

Столь прекрасное горнозаводское прошлое моего родного города открылось мне только с посещением Белохолуницкого краеведческого музея. Уже с порога, увидев ажурную чугунную лестницу, предположила, что она каслинского литья… Каково же было моё удивление, что это работа местных литейщиков конца XIX века! И что история Белой Холуницы – это типичная история… уральского горного завода!

– Нашему городу исполнилось 260 лет. «Железоделание» давно ушло в прошлое. Но мне не дают покоя слова геолога-краеведа Анатолия Павловича Вавилова, смысл которых устремлён в будущее: «То, что добыто – это только верхний выход железорудного месторождения. Основная аномалия залегает глубже, и я верю, что придёт время, когда у государства дойдут руки и до нашей руды, и вновь на климковской земле появятся теперь уже современные шахты, и вновь зазвучит, как что-то близкое, слово «шахтёр»…» Что скажет об этом высказывании специалист?

– По карте выхода месторождений, где отмечены так называемые копи, вижу, что это субширотное простирание – первый признак того, что на глубине существует хорошее месторождение. Это как вершина айсберга: само рудное тело всегда находится ниже. Например, в самом крупном месторождении железной руды в мире – Курской магнитной аномалии – руда залегает на глубине до 35 м, а рудное тело – до 580 м в глубину. Отсюда вывод: если поверхностной климковской руды («вершины айсберга») хватило для производства в промышленных масштабах на протяжении полутора веков, то представьте, сколько этой руды в глубине, в рудном теле! А насколько велико это месторождение, в настоящее время достаточно легко выявить: достаточно провести либо магниторазведку, либо электроразведку, которые очень хорошо выявляют магнитную аномалию. Тогда можно примерно подсчитать ресурсные запасы и понять, стоит ли вкладываться – есть ли смысл разрабатывать это месторождение.

– Это как раз то, чем вы занимаетесь?

– Как горный инженер, геофизик по рудным телам я несколько лет работала на нефтяном промысле, а в настоящее время занимаюсь поиском и разведкой подземных вод. Выбирая профессию, была уверена, что на малой родине мне применения не найти. А после сегодняшней экскурсии поняла, что климковские земли ещё исследовать и исследовать!

Геофизика изучает поля Земли – магнитное, электрическое, гравитационное, акустическое, тепловое, радиационные пояса. На основании параметров этих полей и проходит разведка. Уральская школа геофизики предусматривает поиск и разведку полезных ископаемых; московская – изучает в целом геофизику Земли.

– И каковы впечатления от этой работы?

– Прежде всего это очень интересно! Я уже успела объехать большую часть России, и каждый раз – новое место! Постоянно общаюсь с людьми моей профессии. Нравится доказывать собственным примером, что девушки в поле «имеют место быть» и умеют работать хорошо. В наше время цивилизация всё больше проникает в мир геолога. Ты, как и прежде, тащишь рюкзак 20+ кг, но в нём палатки хорошего класса и современные лёгкие спальники, а передвигаемся мы на машинах большой проходимости. Профессия не утратила своего романтизма и остается все такой же интересной!

– В вашей деятельности геофизика уже есть полезные на практике достижения?

– Недавно мы с коллегами по крупицам восстановили метод поиска поверхностной разгрузки вод. Что это такое? Когда река течет, ей нужно разгружаться, эта разгрузка происходит по пути наименьшего сопротивления. Несколько написанных мною научных статей связаны с использованием метода термометрии. Этот метод я и применила здесь, в Белой Холунице. Дело в том, что у родителей постоянно подтапливало территорию огорода. Пользуясь разработанной методикой и термометром, мы с папой нашли в огороде скрытый родник. Огород больше подтапливать не будет, родители довольны, что и меня радует! А этот редко используемый и достаточно простой метод мы, возможно, запатентуем.

В основе поиска подземных вод, которым я занимаюсь, лежат геофизические исследования. Если мы будем бурить скважину, к примеру, в Белой Холунице, то и без исследований рано или поздно до воды в любом случае добуримся, так как наш город стоит не на горной складчатости. Совсем другое дело – сложные гидрологические условия, условия горной складчатости. Там без предварительной разведки можно бурить хоть 200 м, а воды не найти. Не так давно искали подземные воды в горно-складчатом районе – и предварительная разведка то ли была произведена некачественно, то ли неправильно интерпретирована, но когда пробурили скважину, она оказалась сухой. Был выделен другой, меньшей площади участок для бурения. И опять неудача – на сей раз буровики некачественно выполнили работу… И вот мне ставят задачу «со звёздочкой»: на ещё меньшем участке определить место для бурения. И мы попали, добурились до воды! Это и было недавнее моё достижение!

– Екатерина, благодарю за интересную беседу! Желаем Вам ещё больших достижений и открытий, сил, терпения и вдохновения в такой необходимой и в то же время романтической профессии геофизика!

– Большое спасибо!

Записала Ольга Князева.