На вопросы «Кировской правды» ответил ветеран СВО Роман Устюжанин (позывной Утюг), вернулся в Кировскую область после ранения, полученного в зоне боевых действий СВО.

Сержант, разведчик, кавалер ордена Мужества рассказал «Кировской правде» о своём боевом пути, потере товарищей и возвращении к мирной жизни.

– Роман, расскажите, как вы оказались на СВО?

– Когда в конце сентября 2022 года наш Президент объявил частичную мобилизацию, мне принесли повестку домой. Меня в этот момент дома не было – потом сам позвонил в военкомат, приехал и получил повестку под подпись. Дали два дня на сборы и завершение дел по моему ИП – я работал в строительстве. В указанное время явился на сборный пункт в ДК «Космос». Оттуда мы уехали 30 сентября.

Нас привезли в город Вольск Саратовской области, где на базе института тыла был сформирован наш 1195-й полк – в основном из мобилизованных кировчан. Позже к нам присоединились ребята из других регионов, контрактники.

Служил я до тех пор, пока не получил ранение и не был демобилизован по решению военно-врачебной комиссии.

– Вы уже имели боевой опыт до этого?

– Да, я отслужил срочную службу, участвовал во Второй Чеченской кампании. Был в разведроте 46-й отдельной бригады оперативного назначения (сейчас Росгвардия. – Е. К.) – с 2000 по 2002 годы. Поэтому у меня есть военно-учётная специальность разведчика, что и предопределило моё место на СВО – я служил в разведке с самого начала и до конца.

– Как проходила адаптация? Ведь СВО сильно отличается от того, что вы прошли в начале 2000-х?

– Конечно отличается. Но у меня уже было примерное понимание, чего ждать. Не было ни мандража, ни растерянности – всё чётко и осознанно. Главное изменение – это появление массового количества беспилотников: они сейчас очень многое делают. Это раньше разведка заключалась в поиске, засадах...

Нам повезло, что попали на передовую с самого начала: было время привыкнуть к жужжанию дронов, понять, куда и зачем они летят, пока противник не нарастил их количество. Новичкам, которые прибывали позже, было сложнее.

– В чём же тогда задача разведчика сегодня, если с воздуха всё видно?

– Дрон передаёт картинку, но не передаёт звуков. А человек и видит, и слышит. По шорохам, звукам можно определить приблизительное направление, дать координаты для более прицельного вылета БПЛА. Плюс многие задачи пока невозможно поручить машине. Разведчик – это глаза, уши и анализ обстановки на месте.

– Каково главное качество для разведчика?

– Холодная голова. Умение за доли секунды сориентироваться и принять решение – часто на уровне подсознания, чутья. И конечно, физическая выносливость. Ты идёшь с 30 – 40 килограммами на себе: броня, оружие, боеприпасы, вода, еда – не по дороге, а полем, часто падая, прыгая. При этом нужно смотреть, слушать, анализировать. Самое опасное – паника. Её нужно гнать от себя любыми способами, потому что она приводит к необдуманным поступкам, которые могут погубить не только тебя, но и твоих товарищей.

– Расскажите про самый опасный момент.

– Таких было несколько. Один из самых тяжёлых – под Кременной, когда мы только сменились на позиции. Над нами завис вражеский дрон и начал корректировать артиллерийский огонь. Удар пришёлся прямо по нам, взрывы были в пяти-десяти метрах. Обстрел длился полтора часа. Тогда все вспомнили Бога, даже те, кто не верил. После такого обращаться к нему становится легче. Меня и ещё двоих контузило, одного ранило, но, к счастью, все остались живы.

– Вы получили орден Мужества. За какой подвиг?

– За боевую задачу в районе Очеретино в ночь с 18 на 19 июля 2024 года. Нам вдвоём с товарищем – Николаем из Уржумского района, позывной Лачик, – нужно было занять лесополосу. Мы справились, к нам подошло подкрепление. Но вскоре вся группа, кроме меня, вышла из строя: Николай погиб, остальные были ранены. Я отправил их на эвакуацию, остался один. Меня начали закидывать гранатами – всего прилетело восемь штук. И произошло чудо: первые две из них не взорвались, от остальных я успел отпрыгнуть, ни один осколок меня не задел... Ранение я получил уже на рассвете, на выходе, подорвавшись на растяжке, – не заметил.

– Что было самым сложным?

– Зайти на позицию и выйти с неё. Противник контролирует каждый шаг с воздуха. Любое скопление людей или техники сразу накрывается огнём.

– Что помогало держаться? Что согревало душу?

– Очень важна гуманитарная помощь из дома. Помню, как нам привезли кировскую молочную продукцию: йогурты, сметану. Это было такое счастье, будто дома побывал (улыбается). Очень трогали детские письма. Читаешь – и сразу о своих детях вспоминаешь. Мы сами, кстати, старались поддерживать мирных жителей, особенно детей. Бывало, покупали им мороженое, шоколадки, делились продуктами. Отношения были по-человечески добрыми.

– Сейчас вы дома. О чём думаете? Какие планы?

– Радости какой-то большой нет, скорее облегчение и спокойствие. Спокойно, что ничего вокруг не летает и не взрывается. Теперь предстоит заново настраивать мирную жизнь, работу. Руки соскучились по строительному делу, буду возвращаться к профессии.

– Что скажете тем, кто готовится отправиться в зону спецоперации?

– Идите с холодной головой. Будьте максимально внимательны, перенимайте опыт старших товарищей, смотрите и слушайте всё, что происходит вокруг. Думайте всегда. И главное – учитесь преодолевать свой страх и никогда не поддавайтесь панике. Это спасает жизнь.

Екатерина КАРАЧЕВА.

Проект реализуется победителем регионального грантового конкурса 2025 года для СОНКО Кировской области, организованного министерством внутренней политики Кировской области при финансировании Фонда президентских грантов.