Нередко я обращаюсь к семейному архиву. Недавно наткнулась в нем на письма 1979 – 1980 годов, написанные моей маме – Наталье Петровне Макаровой – ее подругой Софией Сибиряковой (в девичестве Першаковой), жившей в Лысьве.

Отмечаю грамотную, образную речь и такой высокий стиль, который уместен скорее для романтичной художественной прозы. «Милая, родная Наташа! Здравствуй, мое детство, моя неповторимая юность! Теперь только осталось одно повторить: а помнишь?.. Как мы скакали на досках, играли в горелки, прятки. Как нас рано зазывали домой. Как мы с тобой осваивали плетение кружев…»

София – педагог, учитель русского языка и литературы со стажем более 40 лет, рано овдовевшая, из числа женщин, столкнувшихся с невзгодами: безденежьем, тяжелой болезнью любимого мужа, трудным характером свекрови, с которой прожила бок о бок 43(!) года. Всегда работала на совесть, за что награждена двумя орденами. На пике карьеры была директором школы, успешно управляя 560-ю учащимися… Несмотря на удары судьбы, мамина подруга отмечает: «А все-таки жить хорошо! Любоваться красками природы, голубым небом, золотом полей и лугов, серебром рек и маленьких родничков, необъятностью простора, дышать свободно и легко смолистым ароматом соснового бора! Какое счастье дано человеку!»

Часто слышу сегодня, что даже очень юные «стесняются» писать, им трудно выразить себя в длинном и связном тексте. Потому пять страниц одного из Сониных писем, исписанные некрупным разборчивым почерком, меня по-хорошему приводят в изумление! Невольно хочется показать молодым: смотрите, как надо! Нет ничего непреодолимого, если хочется выразить свои мысли на бумаге – нужна только практика, поэтому не стесняйтесь писать письма, вести дневники…

Переписка закадычных подружек – и есть дневниковые записи, отражающие быт, душевные переживания, повседневность, внезапно нахлынувшие воспоминания… В век, когда даже переговоры по междугородному телефону были малодоступной роскошью, искусство эпистолярного жанра являлось, как мне кажется, массовым. Но сегодня под рукой у молодежи с младых лет – современная электроника, избавляющая от зачеркиваний, правок, черновиков… Знай, пиши в свое удовольствие!

Аплодирую оптимизму того поколения, отчасти перенятому и нами: «Мне всё и все улыбалось и улыбались!» И лишь об одном не скрывает грусти Соня: о местах детства и моменте возвращения в 1929 году в родной тогда еще поселок, в родительский дом № 82 по ул. Коммунаров.

Ох, эти письма, то и дело пестрящие цитатами классиков и современников! То пушкинские строки, то куплет из репертуара Анны Герман, то вдруг Карамзин: «Родина мила и дорога человеку не прекрасным небом, красотой природы, а первыми впечатлениями, полученными в детстве». Соня с ним соглашается и рассуждает о своих отношениях с далекой теперь малой родиной.

«Вспоминаю наш чудесный «шишкинский» сосновый бор, могучие кроны сосен приветствуют тебя, а птичий многоголосый хор поет гимн наступающему дню!»…

«Часто уношусь в вихре воспоминаний в свою дорогую сердцу Белую; рисую в воображении картины одну другой ярче: наш пруд, Шелепиху, Родинскую речушку… Как прекрасно, как тепло и молодо на сердце при одном воспоминании!»

«Моя поездка в Белую в 1978 году немножко затмила очарование: «цивилизация» коснулась и этих девственных мест. В бору видела много хлама, бумаги, банок, стекла, навевающих уныние, жалость и тоску о прежнем…»

«Видела широкие дороги, по которым идут грузовые машины с лесом, обдающие тебя пылью и щемящим чувством тоски и сожаления, что все уже не то…»

«Вспоминаешь ли ты, мой желанный друг детства и юности, походы за черникой за 15 км босиком? Привал у речки Поды, завтрак: ржаной хлеб, лук, сахар… Гордость за удачный сбор, поход домой через поля, деревни, где мальчишки, открывая ворота, просили дань за услугу. Мы щедро вознаграждали их! А катание на лодках, пение славных девичьих голосов, раздававшихся красивым эхом по берегу пруда!.. А как бегали на Чекануху за белыми грибами! Тишина и покой, уют и чистота! Только белый мох чудесным ковром покрыл полянки, а на них коричневые головки боровиков, видные далеко-далеко. А походы в Шахру за рыжиками? Домашние шанежки с черникой, грибные пирожки, испеченные в русской печке доброй материнской рукой… Как это дорого и мило сейчас, когда нам уже за 70!» …

Замечает Соня в нескольких письмах: «Я хотела бы провести последние годы жизни в Белой Холунице. Что я получила в Лысьве? Единственное – создала себе твердое положение с работой, учёбой и обеспеченной старостью, но я ведь могла получить это всё и живя в Холунице… О! Родина! Милая, чудесная, окрыляющая… своей суровой красотой!.. Я видела экзотику Кавказа, Крыма, Закарпатья, а лучше Холуницы ничто таких чарующих впечатлений не оставило…»

А еще рассуждает об участи старшего поколения – столь часто незавидной и в прежние времена: «Материнское сердце не знает покоя, оно так болезненно реагирует на даже незначительное отклонение от нормы. Как надо ценить и любить милых старушек, беречь их покой и дорожить тем, что они с нами, рядом, живут возле нас! Не могу видеть матерей, которые носят в своем сердце непосильный груз оскорблений, обид, унижений. Считаю, что мы с Наташей лишены этого: тепло и радостно на сердце!»

В числе общих знакомых вспоминает подруга и моего дедушку – маминого отца «Петра Никитича, заядлого рыбака», и бабушку – «вечную труженицу маму, Екатерину Никитичну». Упоминает сверстников: Валю Кошурникову (Носыреву), Олю Першакову, Нюру Белову, Сашу и Катю Лютиковых, «милых Жуйковых – Мишу и Лизу», Олю Голубцеву, Зою Рыбакову-Миклину, Маню Смирнову, Мишу Ганичева, Надю Костромкину, Марию Шитову, И.И. Корепанова… Разные судьбы людей из маленького рабочего поселка, разбросанных по необъятной стране и ставших частью ее истории. Где теперь молодые ветви их семейных «деревьев»? Кто знает! Вдруг откликнутся, прочитав эти строки?

Вот так и понимаешь, держа в руках старые листы: то, что сорок с лишним лет назад было лишь личной перепиской, сегодня – можно сказать, исторический документ! Здесь и культура речи, и детали быта, и штрихи к тому, что теперь называют социально-экономической обстановкой. Потому-то и обращаюсь к сегодняшним молодым: не замыкайтесь в себе, не пренебрегайте простым человеческим общением, в том числе посредством писем, не забавы ради, а просто «по душам». Это поможет и сохранить для потомков подробности сегодняшних дней, и не держать груз мыслей в себе, не «выпуская пар». А в чем-то и сдержит от опрометчивых поступков! Вдруг да и задумается молодой человек над строчками послания приятелю: «А что скажут обо мне потомки, если вдруг прочитают написанное мною?»

Владелина Черезова, 80 лет.