Можно сказать, что коррупция – мошенничество, совершаемое должностным лицом. Такие нарушения относятся к категории «преступления против государственной власти». Однако это теория, а с чем сталкивается на практике рядовой россиянин: знает ли он коррупцию «в лицо» и может ли ей противостоять? Об этом мы беседуем с заместителем прокурора Белохолуницкого района Анной Валерьевной КРАВЕЦ.

– Анна Валерьевна, в российской глубинке нередко принято считать, что коррупция – это удел столиц и мегаполисов. Подчас можно услышать полушутливые высказывания «и брали бы, да никто не дает» или цитаты из классики кинематографа вроде «Всё уже украдено до нас!». И всё-таки, можно ли столкнуться с проявлениями коррупции в райцентре или сельских поселениях?

– Нельзя сказать, что такие правонарушения в провинции носят массовый характер. По своей природе эти преступления достаточно трудно выявляются: не каждый и не сразу решится сообщить правоохранительным и надзорным органам о подобном явлении. По роду своей деятельности я сталкиваюсь с необходимостью проверок, в ходе которых порой выявляются некоторые факты, – так и «вытаскиваем» наружу коррупционную составляющую. Яркий пример года ушедшего – уголовное дело в Подрезчихе по нарушениям, допущенным бывшим главой поселения. Здесь сомневаться в признаках коррупции не приходится. Первоначально поступил сигнал о нарушениях, допущенных главой поселения в отношении муниципального имущества. Внимание привлекло то, что было приватизировано помещение котельной бывшего детсада под разбор, причем предпринимателю продано только здание. А что с оборудованием – котлом, теплотрассой? По документам оказалось, что на баланс оно не поставлено, а это уже нарушение. Выявлено, что имущество продали на металлолом за 10 тысяч рублей. Прокуратура направила соответствующие материалы оперативникам, те качественно сработали и выявили дополнительные нарушения. Оказалось, что на выделенные впервые за много лет средства для ремонта муниципального жилья бывший глава отремонтировал… свою квартиру. Налицо сразу два состава преступления – злоупотребление служебными полномочиями и хищение муниципального имущества. Руководитель вину свою признал, заплатил штраф, покинул должность.

– Откуда поступает информация о таких нарушениях?

– От рядовых граждан. Вообще это редкость для отдаленного поселка, где вся власть – это глава поселения да еще разве что участковый: к ним обращаются по всем вопросам, идут за помощью, решают проблемы. От них зависят все! Поэтому в такой ситуации сигналы носят скрытый и полуанонимный характер: сообщать напрямую боятся. Часто информация ходит практически в виде слухов, а получить подтверждения сразу мы не всегда можем. Тот, от кого в прокуратуру района поступила информация по Подрезчихе, свое имя просил не афишировать. Но по характеру сообщения мы сразу поверили, что такое вполне может быть. Ранее подобные материалы направлялись, но не удавалось установить все факты. Выявляли другие нарушения, кстати, тоже связанные с муниципальным имуществом. Это вообще «больная тема» в указанном поселении (и не только в нем). А при работе оперативников все подтвердилось.

– А что с главным проявлением коррупции – взятками?

– Думаю, нельзя сказать, что взяточничество в районе искоренено. Скорее, оперативной информации не хватает. Такие преступления раскрываются только по личному сигналу: когда человек обращается в полицию, прокуратуру, ФСБ, а после этого проводятся оперативные мероприятия и фиксируется покушение на получение взятки. Но этих обращений мало, а «на ровном месте» зафиксировать подобные преступления невозможно.

– Теоретики права говорят о «верховой» и «низовой», т. е. вертикальной коррупции. Какие нарушения из этой сферы встречаются чаще всего на районном уровне?

– Уголовные дела у нас действительно нечасты. Но немало нарушений, например, в муниципальной службе, которые относятся к коррупционным, хотя связь здесь, возможно, для обывателя и не очевидна. В прошлом году внесено 4 представления что нас радует: еще в 2011-ом их было десять! Нарушения эти касаются предоставления информации о доходах, имуществе, квалификации, выполнении других требований закона. Законодательство ежегодно совершенствуется. Например, сейчас появилась новая норма: если человек занимал должность, подверженную коррупционным рискам (в каждой организации такой перечень должностей определен отдельно) и затем с такой должности ушел на другую работу, он в течение двух лет должен уведомлять работодателя о своем прежнем месте занятости. А тот обязан направить бывшему работодателю уведомление, что трудоустроил этого человека. Такой принцип должен обеспечивать прозрачность и защищать от ситуаций, когда некое должностное лицо коррупционным путем «готовит себе место» – высокооплачиваемое(!) – вне муниципальной сферы. Мы выявили несколько случаев несоблюдения указанной нормы, внесли представления, одного человека привлекли к административной ответственности по статье 19.29 КоАП РФ.

Есть немало нарушений, связанных с использованием муниципального имущества, размещением муниципального заказа. Это очень серьезная область правоотношений. Например, при размещении муниципального заказа нарушения отмечены в администрациях города и района, управлениях образования, культуры, сельских поселениях: Троицком, Поломском. До торгов заявлены одни условия контракта, затем они меняются. Указываются конкретные товарные знаки, что ограничивает конкуренцию (указывать можно характеристики товара, но не его конкретную марку или производителя), – такое было зафиксировано и в школе-интернате IV вида в сфере продуктовых закупок, и в сфере строительства в руо.

Наблюдаются и более грубые нарушения: так, администрацией городского поселения заключались контракты без проведения торгов на однотипные работы на сумму более 100 тысяч. Это разрешено в пределах одного квартала, если сумма не превышает указанной отметки. На деле контракты по содержанию дорог, вывозу мусора, ремонту водопровода в 2011 – 2012 годах заключались на большие суммы: дробили их по улицам или микрорайонам, «измельчали» другими способами, а смысл оставался: общая сумма превышает 100 тысяч, в этом случае должны были «торговаться», а не заключать контракт с единственной фирмой. За это глава городского поселения был привлечен к административной ответственности.

В той же Подрезчихе мы столкнулись с нарушением при закупках. Чтобы уклониться от торгов, там закупку одной единицы оборудования разбили на 2 контракта менее 100 тысяч: таким образом купили отвал за 98 тысяч рублей и навеску на него за 22 тысячи. Затем эта техника без торгов была передана в ООО «Согласие», где единственный учредитель и директор – супруга бывшего главы поселения. Вот еще один тип нарушений в обращении с муниципальным имуществом: его можно передавать в аренду только по результатам торгов, а передают нередко единственному контрагенту, оправдываясь при этом обычно так: оно больше никому и не нужно. Однако закон требует проводить оценку и сдавать имущество наиболее выгодно: это обеспечивает наполнение местного бюджета. В районе такие нарушения выявляются, часть проверок завершилась передачей дел в арбитражный суд.

По муниципальному заказу есть еще одно «слабое место»: заказчики подписывают акты выполненных работ даже до начала выполнения этих работ! Заключили контракт, подписали сразу акты и перечислили деньги строительной организации. Те, естественно, в дальнейшем работают ни шатко ни валко: раз средства уже получены, можно не торопиться. Такие эпизоды были в Дубровской школе, школе им. В.И. Десяткова: подписи есть, а поставки нет или она неполная. Мы стараемся объяснить, что такие действия прежде всего рискованны для самого учреждения: при наименее благоприятном исходе работы могут и вовсе не выполнить, а по документам все в порядке. Бывает, что подписывают акты, невзирая на ненадлежащее качество выполненных работ, даже если результатом нельзя пользоваться. Например, подвесили водонагреватели, но не подключили к водопроводу и электросети. Проверяем детсад: в смете есть работы по установке пластиковых окон и откосам, но не учтена отделка подоконников. Раз в смету их не включили, вроде бы и нарушений нет, а результат – неполноценный ремонт: некрасиво и холодно.

– Такие случаи – это в большей степени злой умысел или проявление непрофессионализма?

– Скорее, второе. Грань, конечно, найти трудно. Иногда это всего лишь результат стремления освоить бюджетные средства до окончания некоего периода, чтобы их не забрали обратно. В результате получается: на полноценный ремонт требуется 1 миллион, дают 500 тысяч, их стремятся потратить хоть на что-то, но вовремя. А эффект подчас безрадостный.

– В связи с такими эпизодами, как считаете, есть ли в нынешнем законодательстве моменты, которые нужно срочно менять, потому что точное следование им и нереально, и положительного результата не дает?

– Такого вывода я сделать не могу: по роду своей деятельности мы контролируем соблюдение законов в их нынешней редакции. Иногда становится понятно, что определенные положения нуждаются в корректировке. Мы формируем выводы и направляем их в вышестоящие органы. Такие замечания впоследствии обобщают на федеральном уровне, и иногда это выливается в изменения законодательства. Например, сравнительно недавно мы проводили мониторинг применения Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». Так, бросилось в глаза: полномочия у администрации поселения есть, а денег недостаточно даже на содержание муниципалитета. Мы обобщили данные, направили в прокуратуру области. В ответ нам справедливо указали на необходимость больше уделять внимание тому, как муниципалитет работает с наполнением собственного бюджета, неэффективным использованием муниципального имущества, долгами арендаторов. В данном случае возразить было нечего.

Определенная необходимость просматривается и в изменении законодательства о закупках для государственных нужд. Система направлена на обезличивание участников, товара, на нижайшую цену. Установить требования к качеству сложно. Побеждает тот, кто заявил минимальную цену, – он будет на чем-то экономить. Но пока над новым законопроектом ведется работа: до принятия его, видимо, далеко.

– Именно на некоторые нормы действующего законодательства в числе других неблагоприятных факторов ссылается администрация городского поселения, комментируя печальную ситуацию с ремонтом придомовых территорий: не сумели использовать уже выделенные деньги... Насколько это справедливо?

– Считаю, даже при несовершенном действующем законодательстве надо искать «золотую середину» и стараться качественно выполнить свою часть обязанностей, чтобы в целом результат был положительным. Тем более, что со стороны государства есть шаги в сторону упрощения каких-то процессов: снизилось количество лицензируемых видов деятельности, значит, и бюрократические процедуры сокращаются. Но все это достигается опытным путем: наш закон – это «живой организм», он «дышит» и откликается на окружающие условия, состояние общества.

– Кроме спорных законодательных норм, есть ли какие-либо объективные препятствия в борьбе с коррупционными проявлениями на районном уровне?

– Наверное, только низкая активность тех, кто сталкивается с такими нарушениями, но по определенным причинам не готов об этом заявить. Не получая сигнала, мы не можем инициировать проверку даже по фактам, которые для нас очевидны, но для которых отсутствует доказательная база. Поэтому иногда от населения хотелось бы большей сознательности, а для начала – уважения к себе и заботы о себе: ведь воспринимая случаи коррупции как должное, вы позволяете корням этого скрытого зла «прорастать» и наносить вред разным сферам вашей жизни.

Оксана Савельева. Фото автора.