Я не жил в блокадном Ленинграде, но голод испытал в свои шесть лет сполна. Жили мы с бабушкой, которой в этом году исполнилось бы 130 лет, в деревне Калабино.

Спустя несколько дней после моего рождения отец ушел защищать Родину – он погиб под Сталинградом, когда мне шел второй год. Вскоре умерла мама в результате производственной травмы во время уборки урожая. Дед, репрессированный еще в 1937-ом, отбывал наказание в Сибири. Бабушка же не отдала меня в детский дом, хотя многие ей это советовали.

До 1947 года мы еще питались весьма удовлетворительно: оставались запасы зерна, которые расходовались очень экономно. А вот 1947-й стал самым голодным. Помню, как бабушка посылала меня в поле собирать разные травы, которые она высушивала, молола и из получившейся зеленой муки пекла лепешки. Как надоел нам тогда этот зеленый хлеб! Мечтали съесть кусочек настоящего, чистого, без травы. И если это удавалось – был настоящий праздник! И все же мы выжили...

Сегодня, когда такой проблемы не существует, хлеб совсем обесценился, хотя и стоит недешево. Не раз приходилось наблюдать, как ребята, играя на улице, пинали куски хлеба – порой почти в полбуханки. А ведь о хлебе есть много пословиц и поговорок: «Хлеб – всему голова», «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб – богатство, его береги». Люди старшего поколения и сегодня, помня цену хлеба, относятся к нему уважительно, хотя теперь он стал вполне доступным. Хорошо бы это чувство прививать и юным поколениям, как говорится, сызмальства…

Валентин Стерлягов.