Прямо в сердцевину сосны вросла колючая проволока. Дереву на вид лет 100. Большую часть этого срока оно живёт с железом в своём деревянном теле. И, видимо, с ним умрёт когда-нибудь.

В нескольких шагах от сосны змеится едва заметная линия окопов. Бруствер и стенки давно осыпались, обросли мхами и травами. Порой не поймёшь, что перед тобой след войны. Но мелькнёт в зарослях скрюченный прут арматуры, вылезет рваный край бетона и станет ясно: островок леса вырос на руинах дота.

Не сразу откроется взору и противотанковая линия. Остро обтёсанные валуны, их много. Стоят неприступно, тесными рядами, глубоко утопая в зыбкой земле. Давно замшели их бока. Кончилось их время, здесь царствует жизнь: не железо и камень, а глухие заросли тальника преграждают путь человеку.

Идёт бывалый охотник по такому лесу, всё подмечает. Клок заячьей шерсти на колючей проволоке. След лося на осевшей крыше блиндажа. Гнездо кабана в бомбовой воронке. Непобедима природа!

Когда-нибудь бесследно зарастут немые остатки войны. Медленно, но неотвратимо утонет в земле их железный прах, став ещё одной загадкой археологии. Но всегда над ними будет пламенеть зелёное царство, манить к себе этот лесной полумрак, этот вечно холодный ручей, напоенный хвойной свежестью воздух.

Всему живому суждено жить, пока мы сами не подпишем ему приговор. Топором, распылителем ядов, танковой гусеницей...

Руслан Кипреев.