Мой отец, Павел Леонтьевич Волосков, принадлежит к поколению тех людей, кто своей жизнью добыл нашей стране победу в Великой Отечественной войне. Он успел показать себя и в труде, и в бою. В публикации «Однополчанин Якова Падерина» («Холуницкие зори» за 10 сентября т. г.) автор Борис Ердяков упомянул о роли кировской 355-й стрелковой дивизии во второй мировой, одним из воинов которой и был мой папа…

Молодость в краю лесном

Родился отец в 1901 году. Жил многодетной семьей в д. Волосковы Троицкого сельсовета, относившегося тогда к Поломскому району. До войны занимал разные должности. В сентябре 1939-го был назначен зам. начальника Высоковского лесопункта по набору рабочей силы, а в июле 1940-го стал его руководителем.

Лесопункт находился за п. Темное, за р. Вяткой, куда мы переехали в декабре того же года, но прожили там недолго: началась война с Финляндией, и отец увез нас обратно на родину. В июле 1941-го его перевели во вновь созданный Зимовский лесопункт Поломского леспромхоза (бывший Лабазнинский лесопункт Дубровского леспромхоза) и назначили начальником. Трудовую книжку отца я храню и поныне…

Когда Родина позвала…

В первый день сентября 1941-го отец получил повестку о мобилизации на фронт. И для нас настали трудные времена: мама осталась с пятерыми ребятишками на руках – младший, новорожденный, вскоре заболел и умер. Работали в колхозе за трудодни, хлеб весь отправляли на фронт – голодали, перебивались с картошки на траву, но выжили.

…У отца же начался тяжелый фронтовой путь. В сформированную в глубоком тылу 39-ю армию к 22 декабря вместе с несколькими уральскими вошла и 355-я стрелковая дивизия, набранная в Кирове из военнообязанных запаса области. Основные силы армии сосредоточились в районе г. Торжок. К 25 декабря сюда после длительного и трудного марша прибыли и кировчане – 1182-й, 1184-й и 1186-й стрелковые полки, составлявшие 355-ю дивизию общей численностью около 11 тыс. человек. С рассветом 26 декабря 1941-го вместе с другими войсками армии она перешла в наступление в районе д. Рябиниха Торжокского района.

Деревня располагалась на горе – немцы в течение 3-х месяцев укрепляли здесь свои позиции. В первый день в бой бросили 1186-й полк, в котором служил мой отец, – он практически полностью был уничтожен фашистами. Подошедшая 27 декабря артиллерия смела с лица земли ряд вражеских огневых точек, и наши войска, в едином порыве атаковавшие врага, вошли в Рябиниху. К концу дня дивизия прорвала немецкую оборону по всему фронту, более чем на 100 км продвинувшись на юг и вклинившись в расположение группы армий «Центр». Но завершить успешное наступление не смогла и оказалась в окружении…

В подобное положение бойцы 39-й армии попадали не однажды – во второй раз враг взял их в кольцо под г. Сычёвка Смоленской области. Из окружения одну группу 355-й стрелковой дивизии – более 3 тысяч солдат и офицеров – вывел в направлении г. Белого командир 357-й стрелковой дивизии полковник Кроник, еще свыше 5 тысяч человек, по сути, спас генерал-лейтенант Богданов, впоследствии умерший от ранений и похороненный в г. Калинине (Твери).

Судьба безымянных героев

Вместе с отцом на тверской земле пали смертью храбрых наши земляки Иван Маркович Воронин, Михаил Петрович Красных и Филипп Степанович Катаргин. Данные о том, в какой части и где они воевали, неполные. Все считаются без вести пропавшими…

По крупицам собирая сведения, познакомился с Валерием Ивановичем Плотниковым из п. Подрезчиха. Оказалось, наши родители вместе работали в Высоковском лесопункте, а попав на фронт, оба служили в разведке в 1186 полку. Плотников дважды ездил в Сычёвку. От местных жительниц узнал, что 355-я стрелковая второй раз была окружена в марте 1942-го. Около поселения лежало порядка 700 наших убитых солдат… Немцы приказали старикам, женщинам и детям захоронить тела, которые уже начали разлагаться. Выкопали большое кольцо глубиной 70 см. Туда складывали убитых в 2 – 3 ряда. Извлеченные у бойцов документы собирали в домах. А когда наши пошли в наступление, отступавшие фашисты подожгли все избы – в них изъятые документы и сгорели. Женщины считали себя виноватыми в этом, каялись, что нужно было носить бумаги при себе…

От отца мама получила с фронта всего одно письмо и, к сожалению, не сохранила его. Так что, по сути, мы ничего о нем не знаем. Когда закончилась война, делали многочисленные запросы. Более или менее конкретное сообщение пришло из архива Министерства обороны: Павел Леонтьевич Волосков пропал без вести в марте 1942 года...

Николай Волосков.