Смотрю дембельские альбомы и вспоминаю годы армейской службы, которые считаю лучшими в своей жизни, дружный коллектив из 15 – 18 человек, чувство локтя, готовность № 1. Думаю, служил я добросовестно, раз через полгода был отмечен знаком «Отличник погранвойск» II степени и получил отпуск домой, в деревню, к маме…

А службу я нес в 1974 – 75 гг. на стыке монголо-китайской границы в Забайкалье. Был часовым, дозорным в секрете. Помню, как «обкатывали» танком молодых бойцов: рыли окоп в человеческий рост, чтобы не завалило, когда этакая махина над тобой проползет, лязгая гусеницами… Конечно, и без нарядов вне очереди не обходилось, и на ГУБе бывал – всякое случалось! Отдельные эпизоды своей армейской службы запомнил особенно ярко…

«Лягушки с неба падали»

Шли мы однажды в дозор с товарищем Степаном, уроженцем Курской области. Он с рождения жил в сельской местности – на границу и призывали-то в основном деревенских, выносливых парней, ведь во время усиленной охраны объекта в день иногда приходилось по 30 км прошагать…

Вот идем мы по тропе изюбря – зверь у них такой, вроде нашего лося. Ночь, темнотища жуткая! Тропу только ногами и чувствуешь. Фас-фонарь включать нельзя: он только на крайний случай. Я шагаю сзади, на расстоянии вытянутой руки. Переговариваемся шепотом.

Степан стал рассказывать о вихре, свидетелем которого он стал у себя на родине. Во время разгула стихии даже воду из их озерца подняло, закрутило и понесло… И начали с неба падать... лягушки и мелкая рыба!

Вдруг чувствую: резко так не стало напарника… И звук – бух! А потом крик: «А-а-а-а-а, стой!» – будто из подземелья. Включаю фонарь (какая уж тут осторожность!) и вижу: стоит Степан в выкопанной браконьерами яме глубиной не менее трех метров, а в центре – заостренные колья. Жив, не ранен! Хорошо, что не плашмя упал, а стоя сорвался. Вытащил я его с помощью валежин и хлама, которым была закрыта яма… Какая уж тут демаскировка! Да мы от радости и не маскировались больше: вдруг еще одна яма попадется?

– А дальше-то, – спрашиваю, – как было?

Интересно же мне про вихрь дослушать…

– Ну, как: рыбку кошкам и курам собрали, а лягушки сами ускакали!

…На заставе доложили о происшедшем. Браконьеров тех, по слухам, потом вычислили и выловили местные егеря-буряты совместно с милицией.

Спрямил!

Недаром говорят, что армия закаляет и многому учит!

Зимы в Забайкалье суровые: снегу мало, морозу много. Я, первогодок, еще удивлялся: как можно в валенках ходить по земле, не покрытой снегом? Скудные осадки выдувало ветром по оврагам да руслам рек и ручейков.

И вот в феврале идем мы с товарищем – он родом из Удмуртии – в дневной дозор. До определенного места прошагали километров 8 – 10, выдвинулись обратно. Одеты в белые зимние маскировочные халаты, под ними ватники, бушлаты, шапки, на ногах валенки – в общем, полная зимняя экипировка. Естественно, устали оба, а до заставы еще километров пять махать.

И решил я спрямить. Речка горная – Чикой называется – петляет, ну, я и подумал: дай-ка срежу, пройду по руслу! Уже выходя на берег, провалился: лед оказался тонким из-за сильного течения, а под снежком-то не видно. Стало меня затягивать под лед, маскхалат надулся… Автоматом на ледяную твердь пытаюсь опереться, а лед крошится. Кричу: «Витя, спасай – тону!»

Вытащил меня товарищ не сразу: пока искал корягу, минут пять прошло – или мне так показалось с испугу? Я рубил лед впереди себя по течению. А как только вылез на берег, маскхалат моментально обледенел. Пытались снять валенки и выжать носки – ничего не получилось. Решили бежать – двигаться, чтобы не превратиться в сосульку. Пробежали километра три, но поняли – до заставы не дотянуть. Я говорю: «Давай на хутор, на МТФ, в теплушку или кочегарку».

Так и сделали. Там меня положили на пол возле печки – вокруг сразу лужа образовалась. Опять попытались снять валенки – не смогли. Кричу: «Режьте их!» До сих пор благодарен ветврачу (или зоотехнику?): он принес пол-литра спирта и давай им руки и ноги растирать. Я ему: оставь, мол, хоть половину для внутреннего употребления!..

На заставу меня привезли на лошади в санях-розвальнях – и сразу на батареи, в сушилку, завернув в сухие шубы. По дороге, говорят, я песни пел. В отряд о происшествии не сообщали: зачем? Попало бы всем…

…Кстати, в погранвойсках на о. Кунашир, на Сахалине (это на границе с Японией) с 1959 по 1962 годы служил и мой дядя Н.В. Леушин. В тех местах и сейчас не совсем спокойно, а тогда, с его слов, в обнимку с автоматами спали… А сын мой, Степан, нес армейскую службу на границе с Северной Осетией (Аланией) в 2005 – 2007 гг.

Александр Малыгин, с. Сырьяны.