Что помогает жителям Германии противостоять коронавирусной угрозе? У нашей землячки, выбравшей медицинскую карьеру, есть собственный ответ на этот вопрос...

Выпускница Белохолуницкой школы им. В.И. Десяткова Екатерина Пайль с 2006 года живет в Германии, куда она, лингвист-переводчик, после окончания факультета иностранных языков ВятГГУ отправилась по специальной образовательной программе Internationaler Bund для совершенствования уровня немецкого языка.

Призвание, заложенное генетически?

– Для получения полноценной языковой практики в рамках программы можно было работать в детских садах, больницах, домах престарелых... Я выбрала больницу, так как мама и старшая сестра – медики по образованию, – поясняет Екатерина. – В университетской клинике можно совмещать учебу и практику. Профиль учреждения – нейрохирургия, здесь лечат различные болезни нервной системы, в том числе онкологические заболевания мозга. С сентября 2008 года я являюсь помощницей медсестры. Признаюсь, очень скоро меня «зацепило» все, что связано с жизнью учреждения: общение с персоналом, обсуждение историй болезней, рентгеновские снимки... Пришло понимание, что я хочу работать с людьми и помогать им, а не сидеть сиднем за бумагами. Видимо, гены сказались! Прошла специализированные языковые курсы… Теперь получаю в Германии медицинское образование. В этом году пройду половину общего учебного курса.

Первые «звоночки»

Настороженность по поводу распространения коронавируса возникла у немцев, когда в Италии и Испании выявились первые случаи заражения и смерти пациентов. СМИ начали регулярно публиковать данные о количестве больных и погибших... А в конце января первые «звоночки» раздались и в Баварии, в Нюрнберге, где мы живем. Среди населения началась паника. Люди стали массово приобретать консервы, почему-то сначала сладкие(!), и только потом догадались: нужно делать запасы круп, макаронных изделий... Из магазинов исчезла туалетная бумага. Поначалу все оказались неподготовленными к ситуации: власти не знали, как сберечь людей, а рядовые жители не имели представления, что делать, чтобы избежать опасности.

В нашей семье паники, правда, не было. А потом – в течение примерно трех недель – и общая ситуация выровнялась. Власти стали принимать меры, нашлись ответы на вопросы: как обеспечить безопасность детей, какое расстояние соблюдать между людьми в метро… Мне кажется, Бавария среагировала на произошедшее быстрее всех: спасибо нашему бургомистру – он действовал оперативно.

Учителей и учащихся школ отправили по домам, закрыли часть заводов, магазины, продававшие товары не первой необходимости. Остались только продуктовые и хозяйственные магазины, но и в них выставили таблички, предписывающие соблюдать расстояния между покупателями, на кассах установили стеклянные боксы для защиты кассиров (там они могут находиться без масок).

Ажиотажный спрос на некоторые товары, например, дезинфицирующие средства, остановили просто: стали продавать их поштучно строго на кассе. Возросла популярность русской водки! Но покупали ее исключительно для дезинфекции рук, а не для внутреннего употребления. Хотя концентрация спирта в напитке и недостаточна для полного обеззараживания... Масок сначала не было вообще. Теперь появились, но по ощутимой цене – 2,5 евро за штуку. Впрочем, маски, которые производят сейчас на заводах и шьют из хлопка, – защита слабая, поскольку способны пропускать крупные частицы слюны при кашле и чихании. Скорее их применяют для самоуспокоения, хотя ношение и сделано обязательным. Считаю, эффективнее выдерживать безопасное расстояние между людьми, а еще – следить за окружающими, их состоянием.

Ситуация серьезная!

На особый режим перешли и специальные учреждения, в том числе дом престарелых, где я проходила практику. Медицинский персонал продолжал работать, но посетителям, даже родственникам проживающих доступ закрыли. Пускали только к тем, кто умирает, и то с обязательным применением средств защиты и на 15 минут.

В наши обязанности входила помощь пожилым в личной гигиене, контроль их общего самочувствия, двигательной активности. Мы понуждали их к зарядке, специальным упражнениям, в том числе дыхательным. Тем, кто мало пьет, ставили капельницы, кто не может сам принимать пищу, кормили через катетеры.

До начала распространения коронавируса у каждого проживающего был свой врач, потом остался один на всех. Обычно врачебные рекомендации даются дистанционно. Проживающие иногда вынуждены посещать обычные больницы, но теперь в специальной одежде: по возвращении они ее снимают и помещаются на 14-дневный карантин. Многие восприняли это тяжело: не понимали, что происходит, почему нельзя принимать гостей, запрещено приходить детям, внукам. Стало важно побольше общаться с подопечными, ведь, по сути, все они впали в депрессию.

К концу рабочего дня я писала краткий отчет по каждому, за кем наблюдала, – а это с десяток человек! У каждого какие-то хронические заболевания – чаще всего сердечно-сосудистые и онкологические. Поэтому бережем их, как хрустальные вазы, понимаем, что заражение означает для них конец.

Наше учреждение коронавирус обошел стороной. А вот в подобном в Вюрцбурге, что в 300 км от Нюрнберга, месяц назад уже умерло девять жителей, 20 медработников и старичков оказались инфицированными…. Наша старшая медсестра молодец – задолго до вышедшего закона, обязывающего по всей стране носить маски вне дома, она заставила нас носить их везде. Неоднократно проходили инструктажи, как вести себя в новой обстановке, но специального обучения не было. Хотя из горадминистрации присылают брошюры, письма, да и старшая медсестра своевременно доносит все новости и указания.

Наблюдать за старичками стали тщательнее, как и следить за гигиеной (хотя, казалось бы, куда уж больше!). Соблюдать дистанцию, кашлять в локоть, регулярно мыть руки, а по возвращении с улицы домой – дезинфицировать каждый палец и ногтевую пластину, ждать 30 секунд и только потом мыть. Пренебрегать этими правилами нельзя! Если кто-то допустил ошибку, сразу устраивают «разбор полетов». Но в целом у каждого есть понимание, что если инфекция попадет внутрь, она создаст риск для всех, а потому лучше перестраховаться, чем схалтурить.

Мы еще не «стопроцентные» медики, поэтому работать сверхурочно нам нельзя – максимум семь дней подряд. Специалисты же могут оставаться на рабочем месте дольше, но переработка допускается небольшая – максимум час-два в неделю.

Менталитет помогает!

Среди специальных средств защиты – кители, маски, перчатки, шапочки-колпаки. При выходе из «опасной зоны» их необходимо сразу снимать, а себя дезинфицировать. Откровенно говоря, находиться восемь часов в маске – это ужасно, особенно если в помещениях нет кондиционеров...

Принимать пищу теперь нужно только поодиночке. Медикам разрешили строго по одному выходить в ближайшие продуктовые магазины. По питанию не инструктировали: подразумевается, что о витаминах и других средствах поддержания иммунитета люди должны заботиться сами. Как и высыпаться. Я, например, сразу купила для всей семьи комплексные витамины.

Если возникали подозрения на наличие коронавирусной инфекции, человека тут же помещают в отдельную палату, ограничивая контакты с ним. Специальных учреждений для заболевших нет, и их не строят. Лечат таких пациентов в обычных больницах, в реанимациях с аппаратами ИВЛ. Тех, кто был в контакте и у кого отмечается симптоматика заболевания, отправляют на карантин – далее поступают по ситуации: если инфекция переносится пациентом легко, он проходит лечение на дому. Всех родственников заболевшего тоже обязательно проверяют.

Медицинский персонал оптимистичен, но на вещи смотрит реально. Считаю, немецкий менталитет сыграл людям на руку! Точность, скрупулезность в соблюдении правил помогли снизить риски. Все понимают: опасность есть. И не только для стариков или детей. Случаи смерти отмечены и среди 40-летних. Непонятно, как потечет болезнь, людей какого возраста затронет? Есть скрытые проблемы, о которых человек до поры до времени не знает, а коронавирусная инфекция их «проявляет».

Запрещено, но не всё…

Даже в условиях новой угрозы семьям разрешаются прогулки, как пешком, так и на велосипедах, но недалеко от дома. На детских площадках появились вывески, запрещающие доступ к ним. По сути, мест для активного досуга не осталось. Спасают только велосипеды да ролики! Можно собраться семьей и на приусадебном участке, но полиция внимательно отслеживает факты пребывания там посторонних: если зафиксируют, что собралась компания с гостями, нарушителям на месте придется заплатить штраф в 300 евро наличными.

На аллеях, где гуляют люди или выгуливаются собаки, стоят знаки, требующие соблюдения дистанции в 2 м. Тем, кто должен работать, городские власти выдали специальный документ, свидетельствующий, что есть причина совершать дальние поездки. А вот встречаться со старшим поколением родственников запрещено – общаться можно только по телефону...

Цены в магазинах и точках общепита почти не изменились – разве что чуть-чуть подорожали продукты, а также ассортимент баров.

Это бесценный опыт!

Для меня сложившаяся ситуация – это уникальная возможность попасть в обстановку «катастрофы», которая еще менее года назад, в первый год моего обучения, казалась невероятной. А теперь это часть нашей жизни... Некоторые высказывают мнение, что лет через пять все забудется, словно ничего не было. Слабо верится! Хотя... О коронавирусе слышала еще в 2003-ем, но тогда о нем говорили без паники.

В любом случае происходящее сейчас – это возможность получить опыт. В том числе и семье: мои муж и дочь, например, уже привыкают, что жены и мамы часто нет дома. Практика – та же работа, причем с людьми. Хотя школу, где я учусь на медсестру, закрыли, ежедневный график остался довольно плотным: приходится выполнять много дистанционных заданий, да и с дочкой нужно учить уроки. Плюс быт – то же приготовление еды – отнимает время. На хобби (фотографию) его уже не остается! А с мая началась другая практика – полтора месяца в больнице.

Не падать духом помогает дочь! Ей шесть лет. Не знаю, откуда она это взяла, но недавно Каталея сказала мне: «Коронавирус – это наказание людям за то, что они не берегут свою планету! Это испытание, ответный удар Земли человечеству, которое с ней плохо обходится». А ведь правда, люди должны задуматься, почему они теряют своих близких, да еще в год 75-летия Победы...

На собственном опыте убеждаюсь: оптимизм, бдительность и здравый смысл помогут справиться с ситуацией. Чего вам и желаю, равно как и крепкого здоровья и доброго расположения духа!

Записала Оксана Савельева.

Фото из личного архива Екатерины Пайль.