ГлавнаяОбществоМедсестра Мария
28.01.2014
Рубрика: Общество
Просмотров: 2048
Медсестра Мария

Ветераны Великой Отечественной, как правило, не любят вспоминать о войне (слишком много боли за каждым эпизодом тех лет) и скромно отговариваются, мол, хвастаться нечем, просто выполняли очень тяжелую работу. Но каждый их рассказ сегодня особенно ценен, потому что растет поколение, которое за словом «война» видит лишь увлекательную игру в Интернете, удивляясь при этом, почему бабушки и дедушки плачут при одном упоминании о военных событиях.

Не может без слез говорить о войне и 89-летняя Мария Семёновна Салтыкова.

В ее деревне Соболи, что располагалась близ Белой Холуницы, на фронт забрали очень многих. Воевали и отец Марии, и ее будущий супруг, ее саму мобилизовали в 18-летнем возрасте.

После прохождения месячных курсов медсестер в Калинине (ныне Тверь) Маша попала в передвижной полевой госпиталь (ППГ) № 222-д на Волховский фронт, под Ленинградом.

Новоиспеченную медсестру сразу определили в операционную палатку. Но при виде крови и ампутированных конечностей девушка упала в обморок. Тогда начальник госпиталя распорядился отправить новенькую на пункт сортировки раненых, потом в перевязочную, дабы пообвыкла. А вскоре для Марии начались тяжелые военные будни. Во время наступательных боев сутками помогали медсестрички у операционного стола (в передвижном госпитале их было восемь) – работали, как на конвейере… Часто делались операции по ампутации – не только при серьезных осколочных ранениях, но и при обморожениях. Приходилось оказывать медпомощь и языкам, которых разведчики доставляли из-за линии фронта. 

Мария Семёновна рассказывает, как напряженно было с медикаментами и перевязочным материалом, не хватало медперсонала. Полный наркоз применяли только при полостных операциях, остальные делали под новокаином, на вес золота ценился спирт. Вспоминает, как однажды ее с подругой даже посадили на гауптвахту на трое суток за то, что они нечаянно разбили бутыль со спиртом. Сидя под арестом, девушки не теряли времени даром, вышивая мережкой наволочку – она по сей день хранится у Марии Семёновны). Наказание провинившимся сократили до полутора суток, так как началось наступление. 

О каких бы то ни было бытовых условиях и речи не шло: леса, болота… Полевой госпиталь постоянно передвигался. Встречались и чащобы, и топкие места. Тогда медперсонал и легкораненые прорубали просеки для машин и подвод, делали гати из поваленных деревьев, а по прибытии на место каждый раз строили нары, устилая их лапником... Только раз в месяц, а то и реже, врачи и медсестры могли позволить себе сходить в палаточную «баньку». 

Но самым главным было – заставить себя преодолеть страх. От передовых позиций ППГ частенько находился так близко, что не раз оказывался под артобстрелами и бомбежками. Однажды убило повара, санитарке осколок попал в глаз (причем она осталась работать в госпитале). Перед авианалетами фашисты устраивали «психические атаки», сбрасывая горящие бочки, при этом раздавались режущие слух звуки.

Но настоящая волна страха охватывала Марию, когда ей приходилось стоять ночью на посту, ведь в любой момент немцы могли взять часового в плен или убить.

Однако самое большое потрясение девушка испытала, отправившись на машине за медикаментами под Лугу, и увидела близ села Медведь большое поле, сплошь покрытое телами русских и немецких солдат. Хотя на трупы медсестра уже насмотрелась: «штабелями» складывали умерших в овинах (хозяйственная постройка, в которой сушили снопы перед молотьбой), так как хоронить не успевали, особенно зимой...

После прорыва блокады Ленинграда зимой 1944 г. чувствовалось, что перелом в войне наконец-то наступил, победа не за горами. Госпиталь стал перемещаться быстрее – шел вслед за войсками через Великий Новгород, Псков, Латвию, Литву.

За одну из кровопролитных операций, где полегло более тысячи наших солдат и еще больше было раненых, Мария Семёновна получила Благодарность Верховного Главнокомандующего с формулировкой «За прорыв обороны немцев под городом Иецава на подступах к Риге 7.09.44.» А в мае 1945-го медсестре вручили орден Красной Звезды – за самоотверженность, которую она проявила, вытаскивая раненых из загоревшего в результате разрыва снаряда госпиталя. После объявления Победы медсестры ждали отправки на Восточный фронт, на границу с Японией. Но в конце июня пришла радостная весть о демобилизации. 

Впереди маячила такая желанная мирная жизнь. Как оказалось, не только усыпанная розами, но и «приправленная» шипами. Мария вернулась в Соболи, вышла замуж за земляка-фронтовика, инвалида войны – Виталия Фёдоровича Салтыкова, с которым прожила душа в душу 56 лет. Работала счетоводом в колхозе, секретарем Федосеевского и Великопольского сельсоветов. Вела большое домашнее хозяйство, ухаживала за больными родителями.

Она никогда не жаловалась на судьбу, хотя, как и ее муж, не могла похвастаться здоровьем. Испытанные во время войны физические нагрузки и нервные потрясения дали знать о себе сильнейшими головными болями, радикулитом, сердечными приступами. Мария Семёновна не позволяла себе расклеиваться. Ее мечта о профессиональном медицинском образовании так и не осуществилась в силу бытовых причин, зато эту стезю выбрала дочь Вера, проработавшая зубным техником вплоть до выхода на пенсию.

Окружающие всегда учились у М.С. Салтыковой выдержке, спокойному отношению к любым трудностям, оптимизму, доброжелательности. Она никогда не поддерживала никакие слухи, конфликты: военное лихолетье научило ее отделять важное от наносного и мелкого. Главное в жизни, считает ветеран Великой Отечественной, – это здоровье и благополучие близких, мирное небо над головой. А все остальное, по большому счету, суета сует! 

Ирина Ситникова.

Фото автора.

Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии. Войдите пожалуйста.
Есть интересная новость? Присылайте нам на почту h_zori@mail.ru
Реклама
Последние комментарии